ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
Он.
Юноша похожий на поэта, ветреный, растрепанный, несчастный. Ищущий потерянное лето, милый, любопытный, жутко страстный. Гордый, шебутной, любвеобильный, книжный червь, романтик невозможный. В общем, персонаж для водевиля нетипичный, но совсем не сложный.
Она.
Девушка, потрепанная жизнью, молодая, но ужасный циник. Обладает дерзкою харизмой. Леди. По характеру сангвиник. Независима, слегка распутна. Хороша собой. Рыжеволоса. Много курит. И ежеминутно задает нелегкие вопросы. В общем-то, не пара для поэта, не подходит нашему герою. Но я не открою вам секрета – разное случается весною.
СЦЕНА ПЕРВАЯ.
Московская улица. Вечер. Час пик. Висящий над городом смрад. Обычный московский прохожий безлик, бездумен, не слишком богат. Здесь все подчинились закону толпы, людей увлекательных нет. Но что это? Вижу две зрелых судьбы. Внимание. Камеры. Свет.
| Он: |
Она мне казалась ангелом,
частичкой ушедшей осени.
Красивая и желанная,
смешная, рыжеволосая.
С прической слегка взъерошенной,
с улыбкой такой растерянной.
Как будто пришла из прошлого,
из самой пучины времени.
В московской толпе бушующей
пыталась ловить течения.
И я побежал за будущим.
Любовь – это путь к спасению.
| |
| Она: |
Это, наверно, табу – распинаться о бывших.
Этот парниша ко мне подвалил на Таганке.
Видеть хотела в гробу я мечтателей книжных.
Дело, наверно, в вине – все проблемы от пьянки.
Дело, наверно в весне, наступившей внезапно,
или в зеленой тоске, растворенной в абсенте.
В общем, почудилось мне, что безумно похабно
будет в его гамаке прикорнуть на рассвете.
| |
| Он: |
Втянув в себя дым растерянно,
колечки игриво выпустив,
она повернулась медленно,
взглянула слегка таинственно.
Сверкнула глазами синими,
особенно, по-домашнему.
Усталая и красивая,
бездонная и бесстрашная.
Сказала: давай знакомиться,
нельзя быть таким застенчивым.
Вот так я достиг гармонии
с безумно прекрасной женщиной.
| |
| Она: |
С диким похмельем в борьбе закурив сигарету,
долго глядела в упор на глотателя книжек.
Я говорила себе "ну на кой тебе это",
а гормональный напор подволакивал ближе.
Крепко прижалась к нему в чумовой лихорадке,
осознавая нутром, что я та ещё сука.
Парень попал: по всему, это – бешенство матки.
Предменструальный синдром – неприятная штука.
| |
| Он: |
Я этот поцелуй выцедил,
до дна, до конца, до осмоса.
Она налетела львицею,
лишенной стыда и косности.
Прижалась тепло, неистово,
симпатией одержимая.
Зарница моя лучистая,
влюбленная и любимая.
Принцесса, богиня, фурия...
она мне казалась ангелом.
Лишенная целомудрия,
красивая и желанная.
| |
| Она: |
Парень попался чудной – безнадежный романтик,
я и не думала, блять, что такие бывают.
В воздухе пахло весной, неплохой вариантик,
чтобы слегка погулять и немного оттаять.
Он всю дорогу трещал о любви безответной,
я отвечала ему простотой показною.
Если бы парень узнал, что идёт рядом с ведьмой,
он бы меня, как чуму, обходил стороною. | |
СЦЕНА ВТОРАЯ.
Квартира поэта. Бардак. Выходной. Рассвет пробивается в ставни. А в воздухе комнаты пахнет весной. Пришло время думать о главном. Они были вместе всю ночь напролёт. Задумчиво тикают ходики. Вчерашняя девушка курит и ждёт. Звучит колдовская мелодия.
| Он: |
Она курила тонкую сигарету,
и терпкий запах осени
разлетался по душной комнате.
Она была почти не одета.
Смешная, рыжеволосая –
такой мне она запомнилась.
Я был наутро после вечерней пьянки
в порыве легкой нежности
в пику бытовой меланхолии.
Она смотрела взглядом цыганки,
изящным в своей неспешности,
бездонным в своей гармонии.
А перед тем был невероятный вечер –
красивый и эротический,
о подобных мечтают юноши.
А я к ней просто шагнул навстречу,
цепенея от нашей близости,
от любви и от зноя южного.
Она была эпохой и наважденьем,
моим тяжелым бременем
и глубокой сердечной ссадиной.
Я перед ней стоял на коленях,
болел, терялся во времени,
целуя ключицы впадину.
Она была безумно фотогенична.
Её улыбка стоила
миллионов, и это здорово.
Но красота бывает цинична.
Злодейка жизнь всё расстроила,
но мне этот день запомнился.
| |
| Она: |
Ну и что вы как дети, ей богу.
Переспали, ну с кем не бывает.
Что мне корчить теперь недотрогу?
За окном-то весна наступает.
В то, что в небе летают амуры
и любовь раздают без прикола,
верят лишь романтичные дуры
и мужского, и женского пола.
Ну и хрен, что в душе одна слякоть,
осень – это моё вдохновенье.
Перестаньте, не стану я плакать.
Одиночество – это спасенье.
Да он милый, хороший и что же?
Да хороших таких полстолицы.
Нет, меня моя совесть не гложет,
и парниша ночами не снится.
Переспали, потом разбежались.
Секс первичен, любовь отдыхает.
Да, он славным казался вначале,
так по первости часто бывает.
А потом наступает прозренье.
Пробужденье. Воскресное утро.
Осень – это моё вдохновенье.
Одинокой быть вовсе не трудно.
| |
| Он: |
Да, мы расстались, разбежались, разошлись.
Душа моя на части раскололась.
| |
| Она: |
Я убегаю от навязчивой любви.
Любовь, друзья, совсем не по приколу.
| |
| Он: |
Мы наше чувство не уберегли,
сгорели, даже не успев обжечься.
| |
| Она: |
Мы разошлись как в море корабли.
Чтоб никогда потом не пересечься. | |
Раскрытое окно комнаты. Снаружи ураган мечется. Мы в этом мире как один бездомные, но крылья есть у нас заплечные. Любовь она всегда – бескрылая, с ней улететь от бед не получается. А за окном шумит весна стылая. А в комнате живет отчаянье. |
