В день, когда Шрёдингер в ящик закрыл кота, а Мендельсон свой марш подобрал по нотам, я позабыл, что жизнь без любви пуста, предположив, что даже любовь – работа. Наше пространство вне булевой логики: кот полумертв-полужив, и временами мне кажется, будто любовь тоже детище квантовой эры. А Мендельсон был неправ, сочиняя мотив. Это не музыка, а воплощение веры. Радиоактивный распад, яд и далёкий свет – закономерный финал для сотворенья мира. В ящики без щелей к нам проведён Интернет – все мы коты в наших смешных квартирах. Верит в любовь только тот самый первый кот, словно не зная, что жизнь – это чёт или нечет. Может быть, ныне он в новой вселенной живёт, бродит по крышам и горло дерёт каждый вечер. Но человек иной, в лето закрыта дверь для представителей нашего скучного вида. Связаны по рукам графиками потерь – это закон безумия каждого индивида. Я же в один из дней оставлю свой мрачный сон, чтобы пройти по радуге в ритме лихого танца. И помешать не сможет старенький Мендельсон с юными гимназистками на небесах целоваться.
