Они уходили огромной серой толпой,
Единым безликим смерчем, по президентской программе.
Мотив придорожной пыли клубился над мостовой.
И каждый, по плану сверху, оставил свой город Гаммельн.
Не всякий способен поверить в проект по спасенью крыс
К дветыщиседому году, когда повзрослеют "наши".
Но бремя ушедших империй, как камень, тянуло вниз,
И каждый, не зная брода, успел утонуть на марше.
В финале бессмертных историй обычно скрыта мораль,
И снова колонна к пропасти, плечом к плечу, на расвете.
А город, ослепнув от боли, в себе подавил печаль.
И каждый молился, Господи, только не наши дети!
