Дэн Шорин: Зулта. Кодекс пустыни

Мальчишка превосходно владел мечом. В нем было что-то, может быть смешение стилей, не слишком характерное для пустынника, может бесшабашная удаль, а может взгляд – такой взгляд просто не мог принадлежать пацану, немногим больше восемнадцати лет от роду. Он стоял над трупами четырех наемников, и, можете мне поверить, даже не запыхался. Я вынул из-за плеча меч, и жестом пригласил его к поединку.

Существует легенда, что для мастеров меч почти как живое существо – он носит свое имя и обладает индивидуальным характером. Не могу сказать, что эта легенда не играет мне на руку, но для меня меч – это просто меч, приспособление для убийства, полоска стали, которая неизменно приносит смерть противнику.

Юноша сделал шаг вперед, и его клинок запел песню смерти, после первого же аккорда которой я должен был остаться лежать на песке. Только не зря в неполные двадцать шесть я считался лучшим мечником юга.

Я аккуратно пригнулся, уходя от атаки и тут же встретил противника на контрвыпаде – в меру витиеватом и практически неотразимом. Что он неотразим, я верил до самой последней минуты, однако соперник не только ушел от моего удара, но еще и ухитрился метнуть в меня кинжал. Чисто рефлекторно – да и как можно иначе – я отразил этот бросок и молча отсалютовал мальчишке. Сперва он не понял моего жеста, однако, когда Орлик выскочил из-за скалы, презрительно усмехнулся. Он был еще слишком молод для того, чтобы понять – только тот, кто умеет вовремя отступить, способен раз за разом оставаться в живых.

Я запрыгнул на коня и рванул к скрытому дымкой горизонту. На небе полыхало полярное сияние – так далеко на севере, практически у самого экватора я его еще ни разу не видел. А на душе было паршиво, как будто в эту самую душу кто-то наплевал, предварительно вынув из меня все внутренности. И дело было совсем не в том, что мне пришлось бежать с поля боя, мне и раньше доводилось спасать свою жизнь таким образом. Например, в прошлом году, когда я подхватил пятнистую лихорадку. Однако сейчас, впервые за всю мою жизнь, меня победили вчистую. И сделал это сопливый пацан, которому по логике вещей положено еще к мамке под юбку прятаться. Я печенкой чувствовал, что эта дуэль у нас не последняя, и наши дорожки еще пересекутся. А вот насчет исхода следующего поединка у меня иллюзий не было. Этот мальчишка меня сделает. Сделает обязательно, несмотря на возраст, несмотря на отсутствие опыта. Сделает хотя бы для того, чтобы официально стать лучшим мечником юга. Если я ничего до того времени не придумаю.

Таверна «У Пьера» находилась в сотне миль к западу от места, где я повстречал сопляка. Стоящий около нее здоровенный ветряк был виден за несколько миль. Я добрался туда уже под утро и грубо пнул ногой массивную металлическую дверь. Старый трактирщик по имени Пьер появился моментально – он держал свое заведение уже много лет и прекрасно знал, кто может подождать на улице, а кому лучше всего открыть дверь сразу.

– Доброе утро, сударь! – трактирщик поклонился, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения. – Чего изволите?

Я снял с головы кову – легкий термошлем, защищающий голову днем от солнечного удара, а ночью от переохлаждения. Кову носили все пустынники, при случае она могла защитить и от скользящего удара мечом, а весила всего ничего.

– Накорми и напои Орлика, наполни седельные меха водой, а мне предоставь комнату, завтрак и кувшин вина. Настоящего, земного. Спишешь у меня со счета. Все понял?

– Обижаете, сударь... Комнату какую обычно?

– Она свободна? Тогда давай... – я на секунду задумался. – Кто из наших сейчас здесь?

– Макс, Игорь, Джозеф... – Пьер последовательно перечислил лучших мечников юга. – Да, еще вчера поздно ночью прискакала Юлия. Лошадь в мыле, она сама в крови...

– Ранена? – застрельщица множества авантюр Юля была всегда мне симпатична.

– Да что вы, сударь, кровь, как всегда чужая... Но на этот раз ей досталось.

– Неужели? – я усмехнулся. – Она то живая и даже не ранена, а вот ее врагам вряд ли так же повезло...

– Это точно, – на пороге таверны возникла сама Юля, ироничным взглядом окинув меня. – Так что же ты, Пьер, такого посетителя в дверях держишь?

– А он все равно не пойдет внутрь, пока я о его коне не позабочусь, – старый Пьер спрятал усмешку в усы. – Для настоящего пустынника конь почти член семьи. Он ему и друг, и товарищ, и брат. Вот так-то, сударыня.

Трактирщик ласково похлопал Орлика по крупу и неспешно повел его в сторону конюшни.

– Ну как ты? – Юля заинтересованно посмотрела на меня. – Что привело лучшего мечника юга на наш скромный полустанок? Как всегда, проблемы?

– Угадала, – я нахмурил брови. – Хотя догадаться об этом было совсем нетрудно. Любой, кто более-менее сносно владеет мечом, мечтает убить меня, чтобы трубить об этом на каждом углу.

– Ты знал, на что шел... А тебя в свое время предупреждали...

– Блин, Юлька! Умеешь ты загнать в тупик... И что, по-твоему, я теперь должен ответить? Да, это была ошибка, возьми мой титул мастера меча и носи на здоровье, а я уйду на покой... Вот только остаться непобежденным чемпионом мне не дадут. И единственный для меня выход – убивать каждого, кто имеет глупость мне завидовать.

– Только почему-то тем, кто имеет глупость тебе завидовать, хватает ума понять, что лучше нападать одновременно и со всех сторон. Знаешь, какое превосходство порой дает численное преимущество?

– Знаю, – буркнул я. – Поверь мне, прекрасно знаю...

Тем временем вернулся из конюшни Пьер и кинул мне ключ от комнаты на втором этаже.

– Ребята спят? – спросил я Юлю.

– Думаю, уже нет. Они спали вчера, когда я приехала.

– Мне кажется, ты двужильная. Хоть убей, не понимаю, когда ты умудряешься высыпаться.

– И не поймешь...

– Почему же это? – усмехнулся я. – Неужели я такой непонятливый?

– Просто ты мужчина. А цивилизация испокон веков держалась на женщинах. И на старушке Земле, и здесь, на Зулте...

Юля еще собиралась развить эту тему, однако ее прервал самым бесцеремонным образом подкравшийся сзади Макс.

– Ба, сколько лет, сколько зим... Виктор! Как я рад тебя видеть...

Макс схватил мою руку и стал бесцеремонно ее трясти.

– Здравствуй, Максим. Опять на Землю летал?

– Откуда знаешь? – Макс подозрительно посмотрел на меня, оценивая, кто мог проболтаться. Работа мысли настолько явно была написана на его лице, что я не выдержал и рассмеялся.

– Ты сам, только что. На Зулте зим не бывает, здесь всегда одно сплошное лето. И пустыня. Земные заморочки выдают тебя с головой.

– Это так заметно?

На лице Макса было написано такое разочарование, что мне стало его жалко.

– Не переживай, друзья такие вещи никому не рассказывают, а с врагами откровенничает только твой меч. Пойдем, посидим за кувшинчиком вина, вспомним былые времена. Юль, позови, пожалуйста, наших.

Через полчаса мы впятером сидели в просторной трапезной за шикарно накрытым столом. Горели свечи, дубовые стены в сочетании с покрытыми кафелем полами производили впечатление старины. Говорил больше всех Макс, рассказывая о Земле, о путевых впечатлениях, и о том, как хорошо и привольно нам живется здесь, на Зулте, в сорока парсеках от ближайшего полицейского.

– Понимаете, здесь мы, как у Христа за пазухой. По существу, если как следует постараться, мы в скором времени будем править этой планетой. Ведь кто мы? Наемники. Бесстрашные воины пустыни. Вы "Дюну" читали? Этого, как его там... Херберта, во! За столько лет мужик предсказал нашу судьбу. Даже не просто предсказал – прочувствовал! Вот ты не знаешь, что такое прочувствовать весь этот песок, эту пыль и кровь. Нет, ты знаешь, ты один из нас. А никто из землян не знает. Они, как крысы, ютятся по своим многоэтажкам, а если сосед их обидит – бегут к констеблю. Тьфу!

– Это их жизнь, – попыталась вставить Юля. – Земля их жизнь, а Зулта – наша. Никто на Зулте не спросит нас, почему мы живем именно так, а не иначе. Потому что мы дети Зулты, а они – Земли. Мы просто разные, ребята.

– Точно, – подал голос долговязый Игорь, на ходу уплетая отбивную из ящерицы. – На Земле уже, наверное, совсем не осталось наемников. Только МВО процветает.

– А что такое это МВО? – спросил Джозеф, полная противоположность Игорю – маленький, пухлый, темнокожий.

– Воришки, – буркнул Макс. – Международная Воровская Организация. Тащат все, что плохо лежит. Только зазевался, чуть из кармана портмоне не вытащили. Хорошо еще на правой стороне меч ношу, у меня здесь кожа чувствительная. Ну, я его поймал за руку, а он – нет бы на колени упасть, да начать извиняться. Так он так мерзко ухмыльнулся и заявил, что если я его сейчас же не отпущу, то у меня будут большие неприятности. У них там вся полиция куплена.

– Действительно куплена? – живо поинтересовалась Юля.

– Не знаю, не проверял. Отпустил я его. Понимаете, отпустил! Попадись этот нахал мне здесь, на Зулте, я бы его по частям воронам скормил.

– Другая культура, – глубокомысленно заявил я. – Другое мировоззрение, другие проблемы... Кстати, о проблемах. Юль, что там у тебя вчера случилось?

– Да так, мелочи жизни... Четверо отморозков пытались меня достать.

– Ну и как?

– Как видишь... – Юля презрительно усмехнулась.

– Так может, они сначала тебя поимели, а потом ты их того... – выдвинул свою версию Игорь, за что получил от Юли ледяной взгляд.

– Да нет, они меня сначала убить хотели... – задумчиво произнесла Юля.

– А потом? – не удержался я.

– А потом кто-то получит по роже, – усмехнулась Юля. – Если не перестанет задавать глупые вопросы...

– Прости, – сразу пошел на попятную я. Конечно, я мог вызвать Юльку на круг и убить ее, но мне ужасно этого не хотелось. – Я это спьяну сказал. Просто меня вчера тоже чуть не убили.

– Правда? – Макс любопытствующим взглядом уставился на меня. – И сколько их было? Десять? Двадцать? Надеюсь, ты их похоронил?

– Один, и тот мальчишка. Я от него убежал.

Изумленная тишина была мне ответом. Потом Игорь спросил:

– Вить, ты шутишь?

– Ну да, а финальным аккордом этой шутки будет мой труп. Нет, Игорь, это все слишком серьезно.

– И насколько он... ну, хорош? – это спросила Юля.

– Меня сделает минут за десять. Вас, соответственно, быстрее.

– А, может, мы его... того. Ну, все вместе. Кучей. А? – предложил Джозеф.

– Ребята, вы не понимаете самого главного, – я внимательно оглядел друзей. – Восемнадцатилетние самородки сами собой не появляются. И дети с мечом в руках не рождаются. У этого юноши есть сенсей, который владеет мечом, как минимум, не хуже его. И убив ученика, мы автоматически окажемся в состоянии войны с его сенсеем. И другими учениками, если они есть. А мы даже не знаем имени этого загадочного мастера. Он может просто явиться сюда под видом обычного путника и всех нас положить.

– Тогда нам нужна помощь... – Юля внимательно посмотрела на меня. – И оказать эту помощь нам могут только два человека.

– Один из них Первый, – задумчиво произнес я. – А вот кто же второй?

– Твой отец, – просто ответила Юля.

Первый был полумифическим главой организации наемников на Зулте. Его настоящего имени не знал никто, однако на связь с наемниками он выходил регулярно. Раз за разом в условленном месте появлялся конверт с именем следующей жертвы, описанием способа, которым эта жертва должна умереть и деньгами за предыдущее задание. Деньгами, надо сказать, неплохими.

– Итак, предлагаю мозговой штурм, – я внимательно посмотрел на своих немного окосевших друзей. – Что мы знаем о Первом?

– Да практически ничего, – беззаботно ответила Юля.

– Мы знаем, что он существует, – произнес Джозеф.

– И регулярно выходит на связь с нами и с клиентами, – добавил Игорь.

– Нас он знает по именам, знает, кто из нас на что способен, – продолжил Джозеф. – Я так подозреваю, что Первый – один из нас. Может, даже Макс. Что-то он зачастил на Землю.

– Второй раз за пять лет – это, по-твоему, зачастил? – громко возмутился Макс. – А ты сам то где целыми сезонами пропадаешь? Только не говори про заброшенный монастырь в западных горах, я в свое время все эти горы излазил – никакого монастыря там нет!

– Еще что нам известно о Первом?

– Что он мужчина, – подала голос Юлька.

– Это не факт, – тут же возразил я.

– Факт! Женщины просто не способны держать тайну, – улыбнулся Макс.

– Сейчас ударю, – грозно произнесла Юля, замахнувшись на Макса кружкой.

– Брейк, брейк! – улыбнулся я. – Юль, почему ты считаешь, что он мужчина?

– Когда он планирует акции, то предпочитает силовой подход. Женщины коварнее, Вить. Гораздо коварнее.

– А еще у него денег куры не клюют, – задумчиво произнес Макс.

– Это точно... – Юля прищурилась. – Судя по тому, сколько он платит нам, сам он зарабатывает не меньше.

– Итак, подведем промежуточные итоги, – произнес я. – Первый – мужчина, которого мы, скорее всего, знаем. Богатый, можно сказать даже очень богатый. Ну, признавайтесь, у кого из нас есть богатые знакомцы?

– А, может, это Пьер? – предположил Макс.

– Ага, будет сам Первый перед нами унижаться, да еще наших лошадей овсом кормить, – фыркнула Юля. – К тому же мы еще забыли, что Первый сам превосходный мастер меча. Помнишь, Александр вместо того, чтобы убить жертву, предупредил ее о начале охоты?

Я отлично помнил эту историю. На следующий день Александра нашли изрезанным на куски, причем и после смерти его рука судорожно сжимала сломанный у самого основания клинок. А надо сказать, что Александр был далеко не из последних мастеров меча.

– Пьер меч держит, словно кухонный нож. Его ребенок сделает, если очень захочет! – Игорь оглядел присутствующих. – Предлагайте другие кандидатуры... Ой, извини, Вить.

Я постарался улыбнуться. Только вчера меня сделал ребенок, и это было обидно. А еще мне очень хотелось убить этого ребенка... Ну очень.

– А что, если это Принц? – предположила Юля.

Принц контролировал большую часть Зулты и считался одним из крупнейших уголовных авторитетов. Однако к наемникам он относился с некоторым презрением, не переходящим в открытую ненависть только потому, что мы были реальной силой, способной открыто бросить вызов любой организации уголовников.

– У Принца своих отморозков хватает, – махнул рукой куда-то в сторону Макс. – А вычислить на данный момент Первого мы не в состоянии. Информации маловато. Остается только один человек, к которому мы можем обратиться за информацией.

Все дружно посмотрели на меня.

– А может не стоит? – у меня почему-то появилось навязчивое желание спрятаться под стол.

– Я знаю, ты с отцом не ладишь. Но это еще не повод для того, чтобы... – начала Юлия.

– Для чего? Для того чтобы исполнить вашу прихоть? – начал закипать я. – Я справлюсь с этим ребенком. Сам справлюсь.

– Не верю! – Юлия единственная, кто могла вот так хлопнуть кулаком по столу, и мне абсолютно нечего было ей возразить.

– Не хочешь – не верь, дело твое. Вот только к отцу я не пойду. Если хочешь – вызови меня на поединок.

– Дурак ты! – возмутилась Юлия.

Я молча встал и вышел из-за стола. Когда я выходил из-за стола, в дверь влетел маленький смуглый мальчишка.

– Кто пустил? – рявкнул я, ухватив мальчугана за ухо.

– Пьер, – прошипел мальчишка. – У меня заказ от Принца.

Я аккуратно поставил мальчишку на пол.

– Говоришь, заказ от Принца? Как нас нашел?

– Принц сказал. Говорит: "иди до забегаловки Пьера, спроси кого-нибудь из наемников". Вы ведь наемники?

– Наемники, – подтвердил я. – Что Принцу от нас надо?

– У Принца жену и сына в заложники взяли. Он обещал любые деньги, коли вытащите их.

– А что же, у Принца своих людей нет? – вяло спросила Юлия. – С каких пор он наемников в свои разборки вмешивает?

– Принц просил сказать, ему очень важно, чтобы заложники остались в живых.

– И все? – Юлия легко ткнула мальца в грудь.

– Не все, – мальчуган опустил голову. – Отморозки, захватившие семью Принца, пользовались огнестрелом.

Это было плохо. Согласно дуэльному кодексу, огнестрельное оружие на Зулте находилось под запретом. Конечно, привезти его с Земли легко, достаточно сбросить контейнер в нужной точке планеты. Только человек, однажды пойманный с огнестрелом, приговаривался к смерти или лишался социального статуса. В зависимости от того, успел он воспользоваться запрещенным оружием или же нет.

– Ну что, пойдем? – взгляд Юлии уперся в меня.

– Не пойдем, – твердо ответил я.

– Это еще почему?

– Я никуда не иду, потому что так решил, – доходчиво объяснил я. – Можете идти, но без меня.

– Это хороший случай наладить отношения с Принцем, – заметил сидящий в углу Макс.

– Плевать я хотел на твоего Принца, – ответил я. – У меня сейчас есть серьезный враг, и пока он жив, я не хочу заводить новых.

– Но Принц... – робко попытался возразить Макс.

– Принц поймет, – подытожил я.

Юлия обошла меня, с надменной усмешкой.

– Что я вижу! Виктор струсил. Лучший мечник юга наложил в штаны. Срам.

– Я не верю Принцу, – неуклюже попытался оправдаться я.

– Мы сделаем это сами, – фыркнула Юлия. – А потом я вызову тебя на круг.

– И умрешь, – шепотом сказал Игорь.

– Может быть, умру, – согласилась Юлия. – Но никто не скажет, что я не пыталась. Мальчики, собираемся.

– Я остаюсь здесь, – заметил Игорь. – Брать заказы на стороне в критический для нашей организации момент я считаю не просто легкомысленным, но преступным.

– Кто бы говорил, – Юлия лихо повернулась на каблуке и оказалась лицом к лицу с Игорем. – Незаконно! Вот ты скольких человек положил? По-твоему, это не преступно?

– Во-первых, я их положил в честных поединках, – Игорь встал со стула и слегка толкнул Юлию в грудь. – Во-вторых, своим поступком я никого не подставлял. А в-третьих, преступление против здравого смысла всегда гораздо хуже, чем преступление против закона. Но тебе этого не понять, ты – женщина.

– А ты трус, – взвизгнула Юлия.

– Хочешь дуэль? – спокойно спросил Игорь.

– Хочу, – фыркнула Юлия. – После того, как мы вернемся от Принца. Если ты собрался остановить меня дуэлью, у тебя ничего не получится.

– Ты так думаешь? – Игорь положил меч на стол перед собой и слегка выдвинул его из ножен.

– Остановись, не надо, – мягко сказал я. – Пусть они идут, Юлию все равно не удержишь.

– Как скажешь, Виктор.

Игорь убрал меч в ножны и обворожительно улыбнулся. Девушка коротко кивнула, и вся троица – Юлия, Макс и Джозеф скрылась в дверях.

– Идиоты, – усмехнулся Игорь.

– Думаешь?

– Знаю. Ищут неприятностей себе на задницы.

– А может они и правы? – я закусил губу. – Может мы слишком зависим от Первого?

– Заказы, проходящие через Первого, абсолютно надежны. Все остальные, соответственно, нет. Принц давно имеет на нас зуб. В результате все это может оказаться шикарной подставой.

У Игоря всегда был аналитический ум. Он мог быть даже Первым – одно время я довольно тщательно прорабатывал эту версию. Естественно, результат оказался нулевым – даже если Игорь и был Первым, то тщательно это скрывал.

– И что теперь делать будем?

– Иди выспись. У тебя слипаются веки. Потом что-нибудь придумаем.

Веки у меня действительно слипались. Я взял у Пьера ключ, поднялся к себе в комнату, снял ботинки, плюхнулся на кровать и мгновенно провалился в небытие. Мне снилась армия мальцов, строем шагающая через пустыню, кони, ветер, Юлия, с отрубленной левой рукой, какие-то города, пыль, большое оранжевое солнце. Короче, в этот день мне выспаться не удалось.

Проснулся я на закате. Сквозь щель в ставнях пробивался тоненький лучик света. Я распахнул окно. Солнце опускалось за горизонт, красиво перечеркнутое несколькими слоями висящей в воздухе золотисто-багряной пыли. Я натянул ботинки и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Комната Игоря была следующей после моей. Я слегка ударил в дверь носком ботинка, и она распахнулась. Я вошел внутрь. Игорь лежал на кровати с арбалетом в руках, арбалетный болт был недвусмысленно нацелен мне в шею.

– А, это ты... – Игорь аккуратно опустил арбалет на пол и задвинул его под кровать.

– А ты кого ждал? С открытой-то дверью.

– Да мало ли кто тут ходит... – Игорь не горел желанием продолжать этот разговор.

– Ну-ка, ну-ка... Расскажи мне, кто ходит в харчевне Пьера и заходит в чужие номера.

– Проехали, – Игорь махнул рукой. – Пиво будешь?

– Буду, – сказал я.

Игорь достал откуда-то пузатый кувшин, покрытый конденсатом.

– Холодное, только из погреба.

В погребе у Пьера стояли морозильные камеры, запитанные электричеством от ветряка. Пиво у него всегда было холодным, а продукты не пахли.

– Ну, давай.

Игорь разлил пиво по стаканам. Я сделал глоток. Приятный холодок прокатился по всему телу.

– За удачу!

– За удачу!

Пиво оказалось просто исключительным. Как-то раз Пьер обмолвился, что варит его по рецептуре легендарной пивоваренной компании "Оболонь". Я был даже готов поверить ему, хотя официально считалось, что эта технология утрачена много веков назад во время культурных войн, как-никак, рецепт хорошего пива – это тоже почти памятник культуры.

– Я был на тайнике, – мимоходом заметил Игорь.

– И? – я отставил в сторону пиво.

– Для нас есть работа.

– Не семья Принца? – первым делом спросил я.

Окажись, что мы должны спасти семью Принца, и личность Первого была бы установлена с гарантией.

– Нет. Купец один в Стоннвиле. Конкуренты, видимо, скинулись.

Я взял стакан со стола и одним глотком допил пиво.

– Если простой купец, то сделаем. Потому что мы наемники и рождены на коне с мечом в руках.

– И, скорее всего, умрем точно так же, – ответил Игорь.

Умный человек всегда немного провидец. 

Стоннвиль был маленьким городком, выросшим вокруг пробуренной в незапамятные времена скважины. Во времена освоения Зулты слова "вода" и "жизнь" оказались синонимами. Есть вода – есть жизнь. В большинстве районов планеты жизни не было.  Конечно, кое-где вода выходила и на поверхность, но таких участков было безумно мало. Земля в оазисах стоила бешеных денег, гораздо дешевле оказалось пробурить скважину. Высокие буровые вышки, вздымавшиеся над городом – наследие тех времен. Потом скважина обросла домами, огородами, вокруг забурлила жизнь. Выяснилось, что здесь весьма удачное место для торговли, расцвели ремесла. Короче, стандартная для Зулты история. Две трети городов на планете возникли именно так.

Мы въехали в Стоннвиль под утро. Путешествовать ночью вполне комфортно. Днем жара иногда зашкаливает за 120 градусов по фаренгейту, а ночью, бывает, температура опускается до 50 градусов. Но прохладу переносить не в пример легче жары. Особенно лошадям.

Лошадей мы отпустили на въезде в город. Я на прощание хлопнул Орлика по крупу, и он пронзительно заржал. Конь пустынника – это отдельный разговор. Он никогда не подпустит к себе чужого, определит свист хозяина из тысячи. А еще мой Орлик умудрялся каким-то мистическим образом оказываться в нужное время в нужном месте.

– Ну что, идем? – сказал Игорь, когда его кобыла вслед за Орликом растворилась в пустыне.

– Идем, – молча кивнул я. – Надеюсь, нам не придется стучать во все двери, спрашивая, где тут потенциальный мертвец живет?

– Первый дал подробные инструкции, – лаконично ответил Игорь. – Дольше положенного мы в этой клоаке не задержимся.

– Не любишь города?

– Не люблю.

– Почему?

Меня всегда забавляло широко распространенное в пустыне мнение. Если в одном месте живет больше десяти человек – там уже неуютно. Если больше ста – гадюшник. На мой взгляд, это уже фобия. Впрочем, Игорь считал иначе.

– Убожество, – Игорь косо поглядел на загаженные улицы и сплюнул. – И как здесь можно жить.

– Молча, – ответил я. – Человек может выжить везде. Даже в пустыне.

– В пустыне хотя бы не воняет.

– Зажрался, блин, – добродушно сказал я. – Сам же с головой в фекалии нырнешь, если от этого будет зависеть твоя жизнь.

– Жизнью здесь и не пахнет, – вздохнул Игорь. – Так, существование. Ладно, едем к лавке купца. Диспозиция такова. Внутри может быть видеонаблюдение, поэтому сейчас повторяем дуэльный кодекс.

– Нифигасе! – удивился я. – С каких это пор в такой дыре в лавках камеры ставят.

– Лавка ювелирная, – сообщил Игорь. – Купец за камешки беспокоится.

– А если он пацифиста из себя корчить будет? Мол, в жизни не возьму оружия в руки.

– Тогда мы должны успеть добраться до пульта и стереть запись.

– Ясно, – сообщил я.

– Ты не парься особенно, уговорить купца взять в руки оружие – моя проблема. На тебе охранник.

– А у него еще и охрана есть? – ядовито спросил я. – А что еще? Огнестрел? Собачки? Ты представляешь, чем это закончиться может? Или не в лавке его кончать будем?

– Где еще в этом городе можно купца прихлопнуть, так чтобы ни у кого вопросов не возникло? Именно в лавке. Ни огнестрела, ни собачек у него нет, а охранник только один. Первый по нему всю информацию собрал, нам осталось только мечами взмахнуть.

Мы подъехали к крепкому поликерамическому зданию орбитальной сборки. Дверь была открыта – утро уже вступило в свои права и медное солнце медленно выплывало из-за горизонта. Мы вошли внутрь, и Игорь аккуратно прикрыл за собой дверь.

Купец оказался ювелиром местного разлива. Не очень дорогие камни, более напоминавшие бижутерию, лежали под бронестеклом. На стенах висели фотографии истинных шедевров, по всей видимости вырезанные из ювелирных журналов. В лавке было более чем просторно. Прилавок, тянувшийся вдоль всего помещения, разделял ее на две неравные части. Большая часть предназначалась для покупателей, меньшая – для торговца.

Охраннику удалось меня удивить. Крепкий низкорослый наемник, сохранивший в себе основные черты некогда существовавшей на Земле желтой расы, стоял, замерев, только капельки пота на висках выдавали внезапно возросшее напряжение. Он узнал меня.

На Зулте есть огромное количество людей, о которых я не имею ни малейшего представления, но которые, меня знают. Моя личность еще не успела обрасти легендами, но слышали обо мне практически все, кто так или иначе был связан с ратным делом. Не скажу, что это плохо – в реальном бою такой страх – это уже половина победы. Тебе осталось только взлелеять его, дать ему проклюнуться, и противник ошибется. А каждая ошибка – это шаг к поражению. Недаром древняя мудрость гласит, что в любом поединке побеждает допустивший ошибку предпоследним.

– Я к вашим услугам, господа, – купец вышел нам навстречу, доброжелательно улыбаясь. Видимо, он не разделял опасений своего телохранителя.

– Нас интересуют бриллианты, – сказал я.

О местных бриллиантах можно говорить много и нецензурно. Алмазные трубки на Зулте есть везде. Вот только алмазы здесь дефектные. То ли давления при их образовании не хватало, то ли температуры были не те. Короче углеродная решетка у них нестабильная, с примесями. Ценность бриллиантов, изготовленных из местных камней невелика, хотя на вид отличить их от земных аналогов затруднительно. У купца на витрине под бронестеклом было разложено целое созвездие бриллиантов, и почему-то я был уверен, что большинство из них имели местные корни.

– О, бриллианты! – в глазах у купца появился блеск. – Только для вас у меня есть потрясающая вещь. Именной камень "Демидофф", добыт в Африке, огранка ювелиров из Женевы. Двести тысяч кредитов, и он ваш.

"Демидофф" оказался маленьким мутным камешком карат на пятнадцать с ассиметричной огранкой – такой пользуются ювелиры, чтобы скрыть дефекты алмаза. Я меланхолично взглянул на купца, потом на камень, потом снова на купца.

– Урод, ты кого за лоха держишь? – взорвался я. – Местное фуфло впарить решил, думаешь, я в камнях не разбираюсь? Доставай оружие, готовься к смерти!

Камень полетел в купца, а я обнажил клинок. Купец шустро отступил за стойку, кивнув охраннику. Тот двинулся мне наперерез, на ходу извлекая меч. А оружие у него было хорошее. Широкий клинок с обратной V-образной гардой и зубцами у основания лезвия. Серьезное оружие.

– Не потеряй меч, – шепнул мне Игорь. Он тоже увидел зубцы и сразу же сделал соответствующие выводы.

– Не бойся, не потеряю. Купца не упусти, а с желтым я разберусь.

– Будь аккуратнее, в верхней стойке он будет полностью закрыт.

– "Закрытость" – субъективное понятие, – хмыкнул я. – Мой меч кого угодно откроет.

Я вытер меч о куртку желтого – все равно она ему больше не пригодится – и обернулся. Труп купца с мечом в руках валялся на выходе. Игорь протирал свое оружие фланелькой. Теперь необходимо дождаться стражи. Впрочем, в Стоннвиле хранители правопорядка реагируют оперативно. Спустя несколько минут они появились – четыре стража с мечами и в легких доспехах. Проклятье, мы могли и не успеть.

– Оружие в ножны, – громко произнес лейтенант Крим, войдя в лавку.

Никто не может потребовать у пустынника сдать оружие за пределами караульного двора. Разумеется, если вина этого пустынника не доказана. Я молча убрал меч, Игорь последовал моему примеру.

– Что здесь произошло? – спросил лейтенант.

– Дуэль, – коротко ответил я. – Двое на двое. Торговец оскорбил меня. Я бросил ему вызов. Он принял его. Телохранитель подключился к бою. В результате повезло нам.

– Ты убил на дуэли Китайца? – один из стражей посмотрел на меня с немым восхищением.

– Или просто срежессировал бой? – предположил лейтенант.

– Бой был, – страж указал лейтенанту на торчащий из стены нож. – Фирменный трюк Китайца. Только на этот раз он промахнулся.

– У него не было шансов, – лениво заметил я. – Я быстрее.

– Теперь имущественный вопрос. Вы уверены, что перед тем, как торговец вас оскорбил, вы ничего не сперли из лавки. Или не пытались отнять.

– Не веришь слову пустынника – обыщи, – я окатил лейтенанта наигранным презрением.

– Обыщите их.

Стражи весьма толково провели личный досмотр. Они проверили карманы, одежду, ножны и, естественно, ничего не нашли.

– А, может, вы просто проглотили камушки? – лейтенант Крим был въедлив до жути.

– А у этого купца есть учетчик? – ненавязчиво спросил Игорь. – Позовите его, пусть проведет инвентаризацию.

– Отлично. Так и сделаем. А вы пока отдохнете в застенке.

Застенком в Стоннвиле именовалось двухэтажное каменное здание, расположенное в самом центре караульного двора. На входе у нас отобрали оружие и проводили в просторную камеру. Внутри было что-то около пяти человек – в основном всякая шушера. И только одна шконка. Какой-то прыщ, по барски развалившийся на ней, увидев нас, пулей освободил место. Я присел на шконку. Игорь устроился рядом.

– Как думаешь, это надолго? – спросил я.

– Пока найдут учетчика, пока он сделает переучет, пока составит все официальные бумаги. Часа два. Это если видеонаблюдения нет. Если есть – быстрее.

Два часа нам ждать не пришлось. Уже через пятнадцать минут дверь камеры отворилась и страж, глядя себе под ноги, громко сказал:

– Виктор Крокед со спутником на выход.

– Ты называл кому-нибудь мое имя? – спросил я Игоря.

– Тебя вон даже шпана местечковая в лицо знает, – хмыкнул он. – Думаешь, стражи глупее?

Я только покачал головой. Иногда популярность выходит боком.

Нас отвели в примыкающее к застенку трехэтажное здание местной канцелярии. Лейтенант Крим ожидал нас в просторном кабинете. Окна закрывали тяжелые гардины, массивная пластиковая мебель создавала впечатление официоза. Под потолком горел тусклый светильник с заниженным энергопотреблением. Лейтенант поднял голову от бумаг, всем своим видом показывая, что между нами находится незримая черта закона, которую мы умудрились переступить. Или не переступить. Доказать заказ на купца он не мог, а дуэли в здешних краях были вполне привычным, не наказуемым законом явлением. Если они соответствовали дуэльному кодексу.

– Фамилия, имя, планета рождения.

– Крокед Виктор, Зулта.

– Тузь Игорь, Зулта.

– Ваша версия случившегося в лавке?

– Официальная дуэль два на два, – сообщил я. – Исполнялась согласно дуэльному кодексу пустынников. Мы с Игорем против купца и его охранника.

– Подтверждаю, – сказал Игорь.

– Ваши показания принимаются. Уточните один момент. Кто бросил вызов – вы или они?

Если бы удалось доказать, что вызов бросил купец, мы с Игорем могли бы претендовать на один процент его имущества. Но имелось три подводных камня. Доказательства должны быть очень уж убедительными, по умолчанию этот процент идет в бюджет города и просто так его никто не отдаст. Второе – если мы заявим свои финансовые требования, наши имена будут под особым контролем со стороны органов правопорядка – дуэлянты, которые таким образом пытаются себе сколотить состояние, обычно плохо кончают. А еще, судя по оперативной реакции местной стражи, видеозапись происшедшего все-таки имела место быть. Что не оставляло вариантов.

– Вызов бросили мы. Финансовых претензий ни к наследникам купца, ни к городу Стоннвилю у нас нет.

При этих словах лицо лейтенанта разгладилось.

– В таком случае вы свободны. Стража Стоннвиля, в связи с происшедшим инцидентом, никаких претензий к вам не имеет. Можете забрать свое оружие у сержанта Миля. Он сейчас дежурит на входе, узнаете его по рыжей бороде.

– Спасибо, лейтенант, – сказал я.

Мы повернулись к выходу.

– И еще... – лейтенант замялся. – Виктор Крокед, не могли бы вы дать пару уроков фехтования нашей страже?

– Я не беру учеников, – через плечо бросил я. И, не оглядываясь, вышел из кабинета. Игорь молчаливой тенью последовал за мной.

Миль оказался довольно веселым юношей. Он сидел на входе, опираясь на древнюю алебарду. Такой только гвозди рубить, а не порядок защищать. При виде меня он задорно улыбнулся.

– Виктор Крокед. Легенда наших дней, непревзойденный мастер меча!

– Он самый, – хмуро заметил я. – И именно сейчас мне хотелось бы этот меч себе вернуть.

– Без проблем. Сейчас мы спустимся в оружейную, и вы выберете себе абсолютно любой меч. На ваш вкус.

Игорь хмыкнул у меня за спиной. Я прищурил глаза и впился взглядом в сержанта.

– Мне не нужен абсолютно любой меч. Мне нужен мой меч, – прошипел я.

– Никаких проблем, – Миль ссутулился. – А может, саблю? Закругленным оружием владеете? Дамасская сталь земного производства, самозатачивающаяся с нанонапылением. Стоит бешеных денег.

Я подошел к сержанту вплотную и взял его за грудки.

– Я владею любым оружием. Вот только сейчас ты вернешь мне мой меч. Это, во-первых, и обсуждению не подлежит. А во-вторых, ты подробно и по существу объяснишь мне, что весь этот цирк означает.

– Уже возвращаю. А, может, все-таки...

– Ты не смотри, что он такой спокойный, – сказал Милю Игорь, слегка отодвинув меня плечом. – Еще два слова, и ты до конца своей недолгой жизни будешь жалеть, что связался с ним.

– Не посмеете! – взвизгнул Миль. – Согласно дуэльному кодексу, вы не можете бросить вызов муниципальному служащему! Это будет банальным убийством!

– Я не буду никого убивать, – натянуто улыбнулся я. – Я просто сейчас поднимусь к лейтенанту Криму и поставлю его в известность, что сержант Миль отказывается вернуть мое оружие. А вот когда тебя вытурят из стражи, тогда и пересечемся.

Сержант сразу замолк и с опаской уставился на меня.

– Пытаешься просчитать реакцию лейтенанта? – усмехнулся я. – Не трудись. Если я соглашусь дать на караульном дворе пару уроков фехтования, он без вариантов примет мою сторону.

– Виктор дело говорит, думаю, стоит к нему прислушаться, – хмыкнул Игорь. – И вообще, сержант Миль, вам не кажется, что довольно глупо из-за пустяков портить отношения с первым мечником юга. Смотрите на перспективу, вы же умный человек.

Сержант скорчил невозмутимую мину и страдальческим голосом произнес:

– Пойдемте, отдам я ваши мечи.

Мы спустились в подвал, и сержант возвратил нам оружие. Меч Игоря валялся на ближней полке в груде всевозможного колюще-режущего оружия, зато мой был упрятан в несгораемый сейф.

– А теперь ты нам расскажешь, на кой тебе понадобился мой меч, – улыбнулся я.

Миль тупо улыбнулся.

– Говорят, владелец этого меча не знает поражения в бою.

Я от души расхохотался.

– Давай ты вызовешь меня на дуэль? Я буду биться стандартным оружием, а ты моим мечом. Победишь – меч твой. Хочешь?

Миль окинул меня грустным взглядом.

– Не хочу. Не дурак.

– А жаль, – вздохнул я. – Пойдем, Игорь.

– Как думаешь, зачем он хотел заполучить твой меч? – в коридоре спросил меня Игорь.

– Человек полон суеверий, – ответил я. – И как таких в страже держат?

– А мне он показался весьма здравомыслящим типом.

– Да ну? И с чего ты так решил? Что он не стал со мной драться?

– И это тоже. Обрати внимание, как он относится к оружию.

– Халатно, – сделал вывод я. – Очень даже халатно.

– Ну не может человек, так относящийся к оружию, иметь относительно него накрученные суеверия. Я скорее поверю, что нашему сержанту кто-то заплатил, чтобы он придержал твой меч. Причем, судя по всему, заплатил немало – он готов был на обмен дать тебе саблю дамасской стали с нанокромкой.

– Или же он выполнял приказ лейтенанта, – предположил я.

– Тогда уж не приказ, а неофициальную просьбу, – сказал Игорь задумчиво. – Будь у него приказ, ты своего меча в жизни не увидел бы. В таких вещах у стражей круговая порука.

– Давай поднимемся наверх, уточним некоторые вещи, – предложил я. – Больно уж интересен мне лейтенант Крим.

В кабинет мы вошли без стука. Я, собираясь взять лейтенанта нахрапом, набрал полную грудь воздуха и осекся. Лейтенант сидел у себя за столом, а напротив него стоял мальчишка. Тот самый. Воздух с шипением вышел у меня из легких.

– Вы что-то хотели? – лейтенант встал из-за стола.

– Можно вас на минутку? – шепотом спросил я.

– Жди меня здесь, я скоро вернусь, – сказал лейтенант мальчишке.

Готов поклясться, сопляк при этих словах усмехнулся.

Мы вышли в коридор.

– Я вас слушаю, Виктор.

– Кто этот малец? – спросил я быстро.

– Будущий пустынник. Сейчас сдает экзамен по дуэльному кодексу. Блестяще, надо сказать, сдает.

– Человек, защитивший знания по дуэльному кодексу, получает право вызывать своих врагов на дуэль, – тихо прошептал Игорь.

Кажется, он все понял.

– Как этого будущего дуэлянта зовут?

– Кристофер Май, – сообщил лейтенант. – Что-то не так?

– А у этого Кристофера Мая тренер есть? – спросил я подозрительно.

– Конечно, есть. Парень неплохо фехтует. Без тренера и к тридцатнику так мечом работать не научишься.

– Мне бы хотелось поговорить с его тренером.

– Понимаю, понимаю. А то "как зовут будущего дуэлянта". Так бы сразу и сказали, что просто хотите пообщаться. Он в соседней комнате ожидает результата экзаменов. Сейчас я его позову.

– Интересно, кто он такой? – спросил я шепотом Игоря.

– Мне кажется, тебя ожидает сюрприз, – ответил он мне.

Тем временем лейтенант вернулся. Вслед за ним через дверь вышел невысокий коренастый мужчина.

– Ну что ж, здравствуй, Виктор Крокед, – произнес он, ухмыляясь в усы.

Я тяжело вздохнул. Сколько не пытайся спрятаться от самого себя – не получится.

– Здравствуй, отец.

Мы сидели в пустой комнате друг напротив друга – я и отец. Честно говоря, я не хотел его видеть. В свое время он был не последним фехтовальщиком Зулты – именно пытаясь переплюнуть отца, я стал тем, кто есть. А еще мой отец был непревзойденным мастером интриги.

– Что скажешь сын? – он смотрел на меня, прищурившись, и я вдруг почувствовал, как по коже пробежали мурашки.

– Что я могу сказать? Сказал бы, что рад тебя видеть, но это не так, ты же знаешь.

– За что ты меня ненавидишь, сын? – взгляд отца был увесист, но на меня его ужимки уже давно не действовали.

– Ты сам прекрасно все понимаешь. Стоит ли об этом говорить, отец? Я тебя не убил лишь потому, что мы носим одну фамилию. И, зная твои методы, я не удивлюсь, если тебя прихлопнет твой новый ученик. А он это сделает. В тот день, когда достаточно повзрослеет, чтобы понять твою суть.

– Ты так ничему не научился, сын.

Я поднял взгляд и дерзко посмотрел на отца.

– Я не стал тем, что ты из меня хотел сделать. И никогда уже не стану. Но когда ты говоришь, что я ничему не научился, ты врешь, отец. Я научился. Сначала научился ненавидеть. Потом выживать в пустыне. Не умея ненавидеть, в пустыне не выживешь.

– Не паясничай, – оборвал меня отец. – Просто ты не захотел учиться дальше. В какой-то момент ты вдруг понял, что во владении мечом тебе нет равных. И остановился. Пошел по пути наименьшего сопротивления.

– Зачем еще чему-то учиться, если я и так лучший, – хмыкнул я.

– Уже нет, – твердо сказал отец.

– Твой новый ученик? – я старательно изобразил усмешку. – Он еще сосунок.

– А кто только позавчера от него, поджав хвост, бежал?

Я нахмурился. Выходит, давешняя встреча со щенком пустынного шакала была не случайной. Это была проба сил. В действительности отец ничем не рисковал – окажись я лучше, я бы не убил незнакомого сопляка-подростка, тем более вызов бросил я сам. Зато теперь отец знает мою реальную подготовку. Если поверил, что Виктор Крокед сбежал от подростка. Насколько он доверяет ученику – это еще вопрос, на этом можно сыграть.

– Махать железкой умели многие. А вот выжить в пустыне способен далеко не каждый. На тебя пешего когда-нибудь нападали пять-шесть всадников с очень длинными мечами?

– Для труса и ножик – "очень длинный меч", – фыркнул отец.

– Не утрируй. Это устоявшийся термин, обозначающий меч длиной пять – шесть футов.

– Линейкой замерял?

– На основании антропометрических данных нападавших.

– Воевал с хомячками?

– Отец, скажи прямо, чего ты от меня хочешь.

– Вызови моего ученика на дуэль.

– Не вызову. Пусть сначала научится жить по законам пустыни. Не по твоему любимому дуэльному кодексу, а именно по законам пустыни. Не хочу убивать его прямо сейчас, из него еще может получиться хороший пустынник.

Отец грузно встал и подошел к окну.

– Сын, я тебя не понимаю. Дуэльный кодекс и есть единственный закон пустыни.

– Когда тебя оставят без коня и воды под палящим солнцем в сотнях миль от ближайшего жилья, ты узнаешь, чем отличаются законы пустыни от дуэльного кодекса.

– Не думаю, что ты доживешь до этого момента, сын.

– Я умею выживать. А ты и твой щенок – нет. Поэтому ты и не появляешься в пустыне. Ты боишься, отец.

– Кристофер доказал позавчера, что он тебя не боится.

– Твой ученик глуп, – фыркнул я.

– Пошел вон! – неожиданно рявкнул отец.

– Что!?

– Я сказал, пошел вон!

Я молча вышел в коридор. Игорь дожидался меня около лестницы. Когда я уже отошел от двери, отец выскочил в коридор и на весь караульный двор закричал:

– Можешь считать себя покойником!

– От такого же слышу, – спокойно парировал я. – Каждое оскорбление заслуживает смерти, твое счастье – сегодняшний план смертей я уже выполнил.

– Подонок!

Я спустился на первый этаж, ничуть не реагируя на оскорбления отца. Игорь молча последовал за мной.

– Он у тебя всегда был таким? – спросил Игорь, когда мы вышли на улицу.

– Каким таким? – не понял я.

Игорь красноречиво покрутил пальцем у виска.

– Он не дурак. И не псих. Этот спектакль всего лишь часть сложного плана.

– А на мой взгляд, он банально спятил, – сказал Игорь.

– Я знаю, чего он хотел, – хмыкнул я.

– Ну и?

– Он хотел дуэли. Причем, вызов должен был бросить я.

– Твоему отцу жить надоело?

Я отчетливо хмыкнул.

– По кодексу в этом случае вместо него может выйти ученик. В день защиты кодекса убить на дуэли лучшего мечника юга – я не могу себе и представить лучшей карьеры для щенка.

– Не мудри, Виктор. Этот малец сам может бросить тебе вызов – результат будет тем же.

Мы вышли с территории караульного двора и неспешно двинулись в сторону околицы.

– Пока не может. Он еще только защищает кодекс, а я уже уезжаю.

Игорь пнул лежащий на дороге камень, и тот отлетел в сторону.

– Не будешь же ты от него всю жизнь шарахаться.

– Не буду, – подтвердил я. – У каждого мечника в бою есть слабые места. Думаю, этот малец – не исключение.

– Знавал я бойцов, у которых слабых мест не было, – задумчиво протянул Игорь.

– И как они кончили? – ехидно спросил я.

– Один спился и был убит в пьяной драке. Второго подстрелили из арбалета. Третий вконец зазнался, и его взяла в оборот стража. Четвертый идет сейчас рядом со мной и задает глупые вопросы.

Я улыбнулся. Слабые места у меня были.

Мы вышли за околицу. Пронзительно свистел ветер, вращая несколько ветряков предприимчивых горожан. Один из ветряков слегка покосился, будто намереваясь рухнуть. Пахло песком и жженой известью. Припекало. Как минимум, градусов восемьдесят по Фаренгейту было. Если не девяносто. Я вложил два пальца в рот и свистнул. Игорь недовольно поморщился, затыкая уши, и проверил, насколько легко выходит из ножен меч.

Звук в каменистой пустыне распространяется далеко. Нагретый камень выступает своего рода резонатором, порождая причудливое эхо. Я высвистывал лошадей, но явиться мог кто угодно. В пустыне полно всякого отребья. А в городе его еще больше.

Лошади появились минут через двадцать. Сначала мы услышали стук копыт, а уже потом над горизонтом возникла пыльная дымка. Первым скакал Орлик, за ним следовала кобыла Игоря.

Я похлопал Орлика по крупу, вылил на него воды из фляжки и мягко вскочил в седло. Игорь уже гарцевал вокруг меня на кобыле.

– Ну что, в таверну? – спросил я.

– Сначала к тайнику, – возразил Игорь. – Надо отписать Первому, чтобы плату за купца разбросал по нашим счетам в космопорту.

У каждого из наемников было несколько анонимных счетов – мало ли что может случиться, а незасвеченный источник дохода никогда не помешает.

На пути к тайнику мы молчали. Жара, скачка и свист ветра вовсе не способствуют болтовне. Несколько раз мы останавливались, прислушиваясь. Стандартная мера предосторожности на пути к тайнику. Нас никто не преследовал.

Тайник располагался на вершине невысокой скалы, торчащей в стороне от основных путей. Хотя в пустыне дорог нет – есть только направления, но пустынники не любят нарезать круги. И хотя эта скала была нанесена на все карты, случайный человек появлялся в ее окрестностях не чаще чем раз в сезон – и то ненадолго. Впрочем, у каждого правила бывают свои исключения. Когда мы приблизились к тайнику, нашим глазам предстала картина сюр – у самого подножия скалы стояла походная палатка. Пахло жареным мясом.

– Интересно, кто это к нам пожаловал? – Игорь аккуратно извлек меч из ножен.

– Кто бы это ни был, мы сейчас зайдем к нему в гости.

Я спешился и нарочито медленно подошел к палатке.

– Тук-тук, – сказал я отчетливо. – Есть кто дома?

Из палатки моментально высунулось чумазое лицо, увенчанное копной коротких рыжих волос.

– Привет!

– Ну привет, – тут же ответил я. – Может быть, выйдешь наружу?

– Угу, конечно.

В следующий миг мне довелось лицезреть девушку лет восемнадцати, с головы до ног измазанную в песке и глине, но ужасно довольную. На ней были тонкие синтетические шорты и футболка, а на ногах – сандалии. Не самая подходящая одежда для пустыни – так можно и сгореть.

– Ты кто? – спросил я в недоумении.

Игорь спешился, не убирая меч в ножны.

– Лана, – она попыталась изобразить подобие улыбки.

– Виктор, – ответил я. – А это Игорь.

– Виктор Крокед? – глаза у девчонки расширились.

– Он самый, – хмыкнул я. – Как вижу, мое имя вам известно?

– Виктор Крокед, возьмите меня в ученицы, – протянула девушка. – Ну пожалуйста!!!

Это предложение на какой-то миг поставило меня в тупик. Мне доводилось слышать подобные вещи от юнцов, рожденных в пустыне и с детства бредивших оружием. Мой ответ в таких случаях всегда был однозначен.

– Я не беру учеников!

– А учениц? – девчушка смотрела мне в глаза умоляющим взглядом.

– Тем более.

Игорь фыркнул. Лана вдруг упала на колени и тонко-тонко заверещала:

– Виктор, вы не смотрите, что я девушка, я умею многое. Ну пожалуйста, дайте мне шанс. Всего один-единственный маленький шанс, я не прошу многого. Я буду прилежна, я смогу научиться владеть мечом, я не буду вам обузой. Виктор, один только шанс.

– Сейчас. Мне нужно поговорить с напарником.

Мы с Игорем отошли в сторону.

– Собираешься завести ученицу? – Игорь похотливо улыбнулся.

– Что ты, она еще ребенок! – воскликнул я.

– У вас лет восемь разницы.

– В пустыне год за пять идет, – ответил я. – Вредность у нас повышенная.

– Это точно. И что ты задумал?

– Что я задумал? – не понял я.

– Я по твоей физиономии вижу, что ты что-то задумал. Когда тебя посещает мысль, у тебя взгляд становится каким-то отрешенным.

– Учту, – ответил я. – Во время боя это может сослужить дурную службу.

– Ну так колись.

– Убивать детей и женщин я не привык. А она, тем более, "два в одном". Добраться до тайника, пока она здесь, мы не можем. Значит, я беру ее на испытание, отвожу к косматым скалам и там оставляю. А ты пока разбираешься с тайником. Если ей повезет остаться в живых, от косматых скал она, скорее всего, выйдет к Грейстауну. А это значит, нам про нее можно будет забыть.

– А если не повезет? Ты же не убиваешь детей и женщин!

– Так то ж не я. То ж пустыня.

Игорь гомерически хохотнул.  Мы вернулись к палатке.

– Собирайся, женщина, – повелительно сказал я. – Я готов предложить тебе испытание. Выдержишь – так и быть, отступлю от своих правил, возьму тебя в ученицы. Не выдержишь – не обижайся.

– Испытание? – на лице Ланы отобразилась растерянность.

– Курс молодого бойца, – усмехнулся я. – Не бойся, ничего сложного в нем нет. Просто тест на выживание в пустыне. Я отвезу тебя на сутки пешего пути отсюда и оставлю в пустыне. Если в течение недели доберешься до таверны «У Пьера» – считай, зачет сдан.

– А где эта таверна находится? – спросила Лана, сморщив нос.

– Найдешь, – безапелляционно заявил я. – Знай ты, куда идти, время теста сократилось бы до двадцати часов.

Девчонка зыркнула на меня и принялась быстро скатывать палатку. Качественную, кстати, палатку, на Зулте таких не делают. За палаткой обнаружилась спиртовая горелка, на которой шкворчало мясо. У меня невольно потекли слюнки – я не ел со вчерашнего вечера. Лана перехватила мой взгляд и предложила:

– Будешь?

– Не буду, – отказался я. Этот кусок мяса вполне мог спасти девушке жизнь.

– Худеешь? – на полном серьезе спросила меня Лана.

Она как-то незаметно перешла на "ты", что вообще-то в отношениях учитель-ученик может весьма пагубно сказаться на учебном процессе. Но раз я брать ее в ученицы не собирался, то отнесся к этому философски.

– Глупости. Я воспитываю характер.

– А не поздно тебе воспитывать характер-то?

– А не рано тебе задавать такие вопросы?

Лана надулась, и остальные вещи собирала молча. Через пять минут она подошла ко мне и шлепнула на землю рюкзак.

– Я готова.

– Отлично.

Я свистнул, и Орлик степенным шагом подошел к нам.

– Рюкзак на спину, я сажусь в седло, ты сзади держишься за меня. Понятно?

– Понятно.

В ее глазах промелькнула какая-то потаенная дерзость, упрямство. Ладно, посмотрим, чего ты на самом деле стоишь. Я запрыгнул на коня, девушка взобралась сзади, обхватив меня за грудь.

– Мы поехали, – сказал я Игорю. – Встретимся у Пьера.

– Удачи, – улыбнулся Игорь.

Я слегка хлопнул Орлика пяткой, и конь медленно затрусил, унося нас от тайника.

– Виктор, а как ты стал мастером меча? – спросила вдруг Лана, прислонившись губами почти к самому моему уху.

Ну как объяснишь такой пигалице, что мастером меча меня сделала пустыня?

– Я много тренировался.

– Но другие тоже много тренируются. Почему именно ты – лучший?

– Наверное, потому что от этого зависела моя жизнь.

– У любого бойца жизнь зависит от степени владения мечом.

Вот настырная девчонка!

– Во-первых, я не любой. Во-вторых, практически у каждого пустынника есть выбор – научиться владеть мечом или покинуть планету. У меня этого выбора не было.

– Почему?

– Отец бы меня убил. После моего побега из дома, я мог спрятаться только в пустыне – там, где страшно появляться отцу.

– Он у тебя действительно боится пустыни?

– У него где-то далеко на юге замок. Да и в городах, где за него может заступиться стража отец время от времени показывается. Так что он боится не самой пустыни, а ее проявлений в виде пустынников.

– А что так?

– Несколько пустынников поклялись его убить. Была одна история, к которой я абсолютно непричастен. Отец просто переоценил свои возможности.

– И до сих пор жив?

– Я не собираюсь пока его убивать – какой-никакой, он все-таки мне отец. А те, кому это надо, пока не могут до него добраться. И знаешь что? Давай дальше поедем молча. Ты спряталась у меня за спиной, а я во время разговора пыль глотаю.

Лана недовольно хмыкнула, но замолчала. Дальнейший отрезок пути она словно в рот воды набрала.

К косматым скалам мы добрались за полчаса до заката. Здесь была жиденькая тень и в изобилии произрастал мох – сказывалась близость подземных вод. К сожалению, вода была с примесями, поэтому скважину здесь в свое время бурить не стали. Я благоразумно подъехал к скалам с противоположной от таверны стороны – теперь-то Лана ни за что самостоятельно не найдет дорогу.

– Слезай, – повелительно сказал я.

Лана молча спрыгнула с коня и опустила на землю рюкзак.

– Жду тебя неделю, – сказал я на прощание и повернулся на девяносто градусов.

Меня клонило в сон, я не спал уже около суток, поэтому я позволил себе на несколько часов вздремнуть в седле, прямо на скаку, обхватив Орлика за шею и закрепившись дополнительной подпругой. В таких случаях я полагался на коня, который на инстинктах стремился к конюшне Пьера – туда, где его всегда кормили вкусным овсом и мыли драгоценной водой. Приснился странный сон, где убитые мной пустынники тыкали в меня пальцами и кричали "это он", а всадник в сером плаще преследовал меня на незнакомой планете. В конечном итоге, я чуть не упал на землю, остановил коня и долго смотрел на звездное небо. Я никогда не покидал Зулты, и мне было интересно, как там жизнь на других, освоенных человечеством планетах. Еще буквально сто лет назад в космосе грохотали культурные войны, спесивые олигархи дрались за последние исторические ценности. Зулта осталась от этих войн в стороне – здесь не было ровным счетом ничего, что могло бы претендовать на статус памятника культуры – слишком коротка история человечества на этой планете. Тем не менее, на протяжении нескольких веков торговля с другими планетами стала невозможна. Жителям Зулты оставалась одна Зулта – на первый взгляд непригодная для существования человека планета. Может быть, когда-нибудь здесь и будет цветущий сад, но пока на Зулте преобладает два типа территорий. Пустыня каменная и пустыня песчаная. Есть, правда, несколько горных хребтов и один очень соленый океан – но это уже частности.

Для меня эта пустыня была домом. Почему я никогда не пробовал улететь с Зулты? Я не был патриотом – любой патриотизм подразумевает под собой умственную неполноценность. Просто здесь я мечник, человек, заслуживший определенную репутацию, а на новом месте я буду никем, чужеземцем, изгоем. И владение мечом мне не пригодится – на других планетах люди решают свои проблемы при помощи огнестрельного оружия.

Орлик ткнулся носом мне в ладонь, и я вскочил на коня. В предрассветной мгле, какая бывает за несколько часов до восхода солнца, я вернулся в таверну. Пьер распахнул дверь при моем приближении – интересно, он когда-нибудь спит?

– Доброе утро, сударь!

– Доброе утро. Игорь здесь?

– Еще не приезжал, – ответил Пьер.

– Накорми и напои Орлика, дай ключи от моей комнаты и принеси туда что-нибудь поесть. Я зверски голоден.

– Слушаюсь сударь. Деньги снять со счета?

– Разумеется. Там еще осталось что-нибудь.

– Достаточно, чтобы безбедно прожить несколько месяцев.

– Будет оказия, я тебе еще налички из космопорта привезу, – сообщил я.

Пьер протянул мне ключи от комнаты. Хороший трактирщик, да еще умеющий предугадывать желания клиентов, на Зулте большая редкость. А Пьер, был, несомненно, хорошим трактирщиком.

Я поднялся наверх и завалился на кровать, закинув ноги на спинку. Минут через пять в дверь постучали.

– Открыто, – лениво произнес я.

В комнату, как ураган, ворвалась Юлия. И откуда в ее движениях такая суматоха?

– Ты, сын песчаного варана! Лежишь, тащишься?!

– Женщина, угомонись. Песчаный варан гораздо менее ядовит, чем твой язык.

– Шутишь? А, между прочим, Джозефа ранили.

– Я предупреждал!

– Накаркал! – Юлия вздернула нос.

– Серьезное хоть ранение?

– Не волнуйся, все в порядке, – в комнату вошел Джозеф с перевязанной левой рукой. – Дробью слегка зацепило.

– А если бы кое-кто не забил на задание, этого могло бы не быть! – торжествующим тоном заявила Юлия.

Пьер зашел в комнату с подносом, полным свинины. Мясо было местного происхождения – к северу от космопорта была колония особого режима, где власти, используя заключенных, разводили хрюшек. Поставив его на стол, трактирщик поклонился и вышел из комнаты.

– Пока вы там своевольничали, мы с Игорем выполняли заказ Первого, – сказал я.

– Кто на этот раз? – поинтересовался Джозеф.

– Купец один. В Стоннвиле, – отмахнулся я. – А где Макс?

– Макс просто герой! – воскликнула Юлия. – Не то, что некоторые, находящиеся в этой комнате, на которых я не собираюсь показывать пальцами, потому что совершенно очевидно, кого я имею в виду.

– Дрыхнет Макс, – по существу ответил на поставленный вопрос Джозеф. – Перепил он вчера. Удачное освобождение заложников отмечали. Можно я присяду?

Я молча кивнул на стоящее в углу кожаное кресло, и Джозеф тут же уселся в него.

– Эй, а даме присесть никто не предложит, джентльмены хреновы? – спросила Юлия.

– Джозеф ранен, а я провел тридцать пять часов на коне и почти мертв от усталости. Так что даме придется постоять.

– Виктор, ты хам! – Юлия насупилась.

– Я тоже тебя люблю, – я широко улыбнулся.

– Паяц, – девушка фыркнула и выскочила в коридор.

– Уфф, – вздохнул Джозеф. – Стихийное бедствие нас покинуло.

– Просто я хочу спать, – я виновато улыбнулся.

– Уже ухожу, – Джозеф неловко поднялся с кресла.

– Подожди, – я приподнялся на локте. – Расскажи, как заказ Принца прошел.

– У подонков, что захватили его семью, было ружье. Они думали, это круто. Первого Юлия сняла из арбалета, второго достал Макс, а третий оказался в мертвой зоне. Он хотел заложников грохнуть, ну я и попробовал его выцепить в прыжке. А этот гад пальнуть успел.

– А ружье у Принца осталась? – спросил я.

Действительно, огнестрел у Принца – какой шикарный рычаг давления на шпану.

– Что он дурак, что ли? – Джозеф раздраженно фыркнул. – Мы ее под роспись в Стоннвиле на караульный двор сдали.

– Интересно, как это мы там не пересеклись? – недоверчиво спросил я. – Мне тоже довелось вчера быть в Стоннвиле.

– Мы были там после вас, – ответил Джозеф. – Пока туда, пока сюда, мы к вечеру только со всем этим делом управились.

– Ну и как, новость, что Виктор Крокед вчера утром купца зарубил, хитом номер один еще не стала?

– Не стала, – рассмеялся Джозеф. – Когда мы туда явились, в кулуарах во всю обсуждалась новость, что Виктор Крокед собственного отца обещал убить.

– Было дело, – я насупился. – А кому вы ружье-то сдали?

– Есть там такой рыжебородый сержант. Он у них кто-то вроде кладовщика...

– Сержант Миль?

– Точно! – согласился Джозеф. – Он и бумажку нам выписал, мол, сдали честь по чести.

– Тогда все в порядке, – облегченно вздохнул я. – Пива не хочешь?

– Не-а, не хочу, – крякнул Джозеф.

– В качестве болеутоляющего, – пояснил я.

– В качестве болеутоляющего – тем более.

– Пьянствуете? – в комнату без стука вошел Игорь.

– Присоединяйся, – сказал я. – Ты когда приехал?

– Только что, – Игорь прислонился к стене.

– А что спать не идешь?

– Виктор, в тайнике было еще одно задание. Персонально для тебя.

– Я кого-то должен убить? – лениво спросил я.

– Все гораздо хуже, – Игорь закашлялся. – Первый хочет, чтобы ты взял к себе в ученицы некую девицу по имени Лана.

– Опаньки, – произнес я помимо своей воли. – Приплыли.

2020 год