Дэн Шорин: Страта

В зале суда Стратов царила гнетущая тишина, какая бывает только в вакууме. Лаэс знал, что этот момент неизбежен — он нарушил главный закон своего народа: нельзя желать того, что выходит за пределы их бесформенного существования. Он висел перед Советом, неподвижный, холодный, как и все Страты — существа, которые миллионы лет дрейфовали в космосе, в вечной тьме и холоде. Страты не знают эмоций, света или тепла. Их мир — чистая логика, бесконечное движение сквозь пустоту.

— Лаэс, — голос Первого Судьи раздался на частоте гравитационных волн. — Ты осуждён за несбыточное желание. Ты возжелал стать тем, кем никогда не сможешь быть. Ты жаждал света, чувств, жизни на планете. Это противоречит нашей сути.

Лаэс не ответил. Ему не было смысла оправдываться — он давно уже принял свою судьбу. Но как он мог не желать? Он всегда был иным. Пока Страты погружались в космос, наслаждаясь его холодным спокойствием, Лаэс мечтал. Он хотел увидеть цвета, почувствовать тепло солнца, вдохнуть атмосферу планеты. Особо его влекла Земля — загадочный мир, наполненный органической жизнью.

— Ты желал невозможного, — продолжал Судья. — Твоё наказание — сброс в атмосферу Земли. Ты хотел почувствовать её тепло, увидеть её свет? Ты их испытаешь... но в последние мгновения перед тем, как твоя сущность будет уничтожена.

Лаэс смотрел на своих судей. Все они были идентичны — холодные каменные глыбы, лишённые любых черт или эмоций. Но Лаэс был другим. Он знал, что его стремления не пусты. Он чувствовал, что жизнь на планетах имела смысл, который Страты никогда не поймут.

— Я не жалею, — наконец сказал он. От его голоса на ближайших астероидах затанцевала пыль. — Я хочу видеть свет.

Судьи молчали. Для них подобные слова были непостижимы.

— Тогда твоя судьба предрешена, — произнес Первый Судья. — Ты войдёшь в атмосферу Земли на следующем витке.

Процедура казни была простой. Стратов сбрасывали в гравитационный колодец, где их тела, состоящие из сложных неорганических соединений, воспламенялись от трения с воздухом. Лаэс понимал, что, войдя в атмосферу Земли, он почувствует именно то, чего так долго жаждал. Но это будет его конец.

— Приготовься, — раздался голос Второго Судьи. — Вечная ночь осталась позади. Теперь тебя ждёт свет... и огонь.

***

Ночь была тиха, и только слабый ветер шевелил верхушки деревьев. Владимир и его дочь Валя сидели рядом на небольшом холме, укрывшись пледом. Вдалеке, на горизонте, туманно проступал силуэт гор, словно защищая их маленький мир от остальной вселенной.

Валя, закутавшись в куртку, никак не могла отвести глаз от звёзд. Она любила эти редкие моменты, когда они с отцом выезжали на природу, подальше от всех дел и забот, чтобы насладиться чистым небом. Это стало их традицией — отдых в предгорьях, где они рассказывали друг другу свои мечты.

— Папа, — спросила Валя, не отводя взгляда от чёрного, как антрацит, неба. Её голос был тих и мечтателен, — Как ты думаешь, почему они так притягивают? Почему я каждый раз, когда смотрю на звёзды, чувствую, что они зовут меня?

Владимир тихо усмехнулся, погладив дочь по плечу.

— Может, потому что они всегда манят нас чем-то неизведанным. С древних времён люди смотрели на них и мечтали — о далёких мирах, о новых горизонтах. — Он сделал паузу, задумчиво вглядываясь в бескрайний космос. — Но знаешь, это не просто мечта. Однажды люди поднимутся в космос, увидят нашу планету с орбиты. Интересно, как она выглядит?

Валя улыбнулась, её сине-зелёные глаза вспыхнули при упоминании космоса.

— Знаешь, папа, я думаю, что в мире нет ничего более важного, чем увидеть Землю сверху. Понять, как она мала и уязвима. Ведь каждая из этих звёзд в тысячи раз больше нашей Земли.

— Ты когда-нибудь думала, чего это может стоить? — тихо спросил отец, слегка нахмурив брови.

— Я буду хорошо учиться, с полным осознанием того, как велика моя цель, — Валя посмотрела на отца с серьёзностью, которую редко можно увидеть в таком юном возрасте. — Когда я стану первой женщиной, покорившей космос, я обязательно вернусь сюда. И ты посмотришь на меня с той же гордостью, как ты сейчас смотришь на эти звёзды.

***

— Ты знаешь, чего тебе нельзя было желать, Лаэс. Ты знал и всё равно осмелился. Почему? — единственный друг Лаэрса Зейр танцевал вокруг него по эллиптической орбите. Они дрейфовали среди звезд, совсем рядом — в каких-то световых минутах — мерцала планета, которая скоро станет последней остановкой для Лаэса.

— Я хочу чувствовать. Хочу знать, что значит жить. Я видел их мир. Видел, как они страдают и радуются. Разве это так плохо — хотеть быть частью этого? — Лаэс, свернувшись в плотный шар, медленно двигался по направлению к Земле, стараясь скрыть своё волнение.

— Тебе нельзя было этого желать. Ты знаешь закон. За несбыточные желания наступает Страта.

— Страта, — эхом повторил Лаэс, осязая многозначность этого слова. Казнь. Сфера. Их раса. Земля уже притягивала его, он чувствовал её невидимую силу. — Но почему именно они? Почему нам нельзя быть такими, как они?

Зейр не ответил сразу. Тишина между ними была разбавлена тихим свистом пульсаров и приглушенным шелестом реликтового излучением. Лаэс хотел понять, но ответы оставались за гранью его понимания. Он знал только одно: его путь к Земле был неизбежен.

— Они несовершенны, Лаэс, и в этом их сила, — наконец сказал Зейр, будто обдумывая каждое слово. — Их эмоции разрушают их самих. Но для нас это неприемлемо. Мы существуем в гармонии, ты нарушил эту гармонию.

— Гармония… — Лаэс горько усмехнулся. — Как много мы говорим о гармонии, но разве это не форма тюрьмы? Разве нельзя желать чего-то большего?

— Ты будешь первым Стратом за долгое время, кто увидит Землю так близко, — проигнорировал его слова Зейр, сосредотачиваясь на приговоре. — Это будет исполнением твоего желания.

Лаэс не ответил. Он устремился вниз, к планете, чье голубое сияние становилось всё ярче. Скорость его падения увеличивалась с каждой секундой. Он чувствовал, как тепло атмосферы начинает проникать в его тело, нарушая привычную холодную тишину космоса. Жжение усиливалось с каждой секундой, как будто сама структура его существа плавилась в потоке раскалённого воздуха. Но то, что было для него новым и незнакомым, приносило не только боль — это было первым его контактом с теплом. В космосе не было таких ощущений. Вечная ночь, холод, отсутствие света, который можно ощутить — всё это он оставлял позади.

И вдруг он увидел. Сначала лишь слабый отблеск солнечных лучей, преломлённых в слоях атмосферы, затем — цвета. Ослепительно яркие, контрастные, насыщенные. Его восприятие, привыкшее к тёмной пустоте, не могло сразу охватить всё многообразие оттенков.

Тепло, исходившее от солнечных лучей, наполняло его, хотя само его тело горело и сгорало в огненной вспышке. Он чувствовал это до самого ядра своего существа. Небо расстилалось перед ним в невообразимых оттенках синего, в розовых и оранжевых лучах заходящего солнца. То, что люди видели каждый день, для него было откровением, чудом, коротким, но насыщенным.

В последние мгновения Лаэс осознал, что его жизнь заканчивается, но не так, как он себе представлял. Он не просто погибал, он становился частью того света, который так долго искал. Всё его существо растворялось в атмосфере, но оставляло след — маленькую, но важную частицу тепла, которую мог ощутить каждый, кто смотрел в небо. Он больше не существовал как сознание, как живое существо, но в эти несколько мгновений он обрёл то, ради чего жил.

И перед тем, как погаснуть навсегда, он понял: этот краткий миг, это пламя, этот свет — стоили всей его вечности.

***

Они сидели на траве, заворожённые ночным небом, усыпанным звёздами. Темнота окутывала их, а яркие огоньки, мерцающие вдали, казались далекими мирами, полными загадок и приключений. Каждый миг был наполнен магией космоса, и Валя не могла оторвать взгляда от этих светил. Она мечтала о полёте, о том, чтобы однажды увидеть Землю с высоты.

— Папа, — произнесла она, прижимая к груди свои колени, — а если бы я могла полететь в космос? Представляешь, как это здорово?

Владимир улыбнулся, глядя на дочь. Его сердце наполнялось гордостью за её мечты. Он любил эти моменты, когда они могли поговорить о звёздах, о том, что за пределами их маленького мира.

— Ты знаешь, Валя, мечты имеют свойство сбываться. Нужно только верить в них и идти к ним, — сказал он, наклоняясь ближе, чтобы её лучше было слышно.

Внезапно Валя заметила в небе яркий огонёк, который пронёсся мимо, оставляя за собой мерцающий след. Она замерла, указывая пальцем вверх.

— Смотри! Падающая звезда! — закричала она, полная восторга.

— Быстрее, загадывай желание!

— Я хочу полететь в космос, папа! Я хочу стать первой женщиной, которая увидит Землю с орбиты!

Владимир улыбнулся, чувствуя, как его сердце наполнилось гордостью и нежностью. Он смотрел на дочь, её сияющие глаза отражали ту же мечту, которую он когда-то сам носил в своём сердце.

— Пусть твое желание сбудется, дорогая, — тихо ответил он, надеясь, что однажды её мечта осуществится.

Они снова взглянули в небо, и Валя, ощутила, как её наполняет светом. Она представляла себя среди звёзд, летящей на космическом корабле, исследующей новые миры.

Мгновение длилось вечно, и они продолжали смотреть на звёзды, не подозревая, что в этот момент одно желание родилось, а другое исполнилось. Судьбы сплелись в вечном танце вселенной, оставляя за собой следы будущего, которое из вероятного становилось единственно возможным.

2024 год