Дэн Шорин: Кровь эльфов

Красная стрела с чёрным оперением вонзилась в ствол огромного дерева, стоящего прямо передо мной. Более очевидного предупреждения и придумать-то нельзя, хотя, по слухам, эльфы славились своей изобретательностью. Особенно, когда дело касалось убийства. Я присел на корточки и стал ждать. Терпеливо и немного меланхолично, в тайне надеясь, что до меня долетят эльфийские слова, а не стрелы-убийцы.

– Человек, сложи оружие! – до меня донёсся приглушённый листвой голос на всеобщем практически без акцента.

Я молча вынул из ножен меч и воткнул его в землю.

– А теперь убирайся, откуда пришёл. Это наш лес, и мы не хотим тебя в нём видеть.

– Я хочу говорить с Ниниэль, – просто сказал я. – Затем я и пришёл. С миром. И без этого я не уйду.

Вторая стрела воткнулась в землю у самых моих ног. Достойное предупреждение.

– Ego libite vidi Niniel, – произнёс я, стараясь придать голосу несвойственную ему от природы певучесть.

Прямо передо мной вдруг возник эльфийский юноша. Он вышел из чащи абсолютно внезапно, как умеют только перворождённые.

– У тебя жуткий акцент, путник. Следуй за мной.

Мы шли по лесу, и под ногами идущего впереди меня эльфа не хрустнула ни одна веточка. Я же создавал гораздо больше шума. Впрочем, я и не старался идти бесшумно – я был здесь гостем, а в гостях пользоваться магией, как минимум, невежливо.

– Ты всегда ходишь по лесу в одиночку? – юноша первым завязал разговор, что я посчитал добрым знаком.

– Тебя это удивляет?

– Местные сюда менее чем по двадцать воинов не посылают...

Я усмехнулся.

– Двадцать воинов против гвардии эльфов? Они психи!

– А ты? – юноша заинтересованно посмотрел на меня.

– Я тоже псих, – успокаивающе произнёс я.

– Заметно, – эльф саркастически улыбнулся.

К цели мы пришли около полуночи. Я понимал, что нас здесь уже ожидают – эльфийская почта пока ещё оставалась одной из самых быстрых в мире. Мы вышли на большую поляну, и мой сопровождающий малозаметным движением растворился в глубине леса. Я остался стоять, ожидая продолжения.

Она вышла из чащи одним неуловимым движением, но за долю секунду до этого я ощутил её запах – запах свежести и соснового леса. И повернулся ей навстречу.

Она стояла на краю поляны и во все глаза смотрела на меня.

– Ну, здравствуй, Ниниэль, – произнёс я.

– Здравствуй, Эльрос, – произнесла Ниниэль моё эльфийское имя. Имя, которое так давно не звучало под этим небом. Имя, которое я почти успел забыть.

– Ты, смотрю, совсем не изменилась...

– Зато изменился ты. Наверное, уже совсем позабыл нашу речь.

– Почти... Я же человек.

– Это всего лишь вопрос выбора, – Ниниэль грустно улыбнулась. – Эльфийская кровь в тебе так же сильна, как и человеческая.

– Да, ты права. Я выбрал.

– Жаль. Ты сильно рисковал, разгуливая здесь в одиночку. Эльфийские стрелы по-прежнему остры, а на лице у тебя не написано, друг ты или враг. Что привело тебя в Чернолесье?

Мне показалось, что я ослышался. Потом я внимательно посмотрел на Ниниэль.

– Repetice!

– Чернолесье, – Ниниэль сконфуженно улыбнулась. – Так называют этот лес окрестные жители. Чёрный лес.

– Надеюсь, ты помнишь, что случилось с настоящим Чернолесьем? Или же у тебя такая же короткая память, как и у окрестных жителей.

Ниниэль села на камень. И тихо сказала:

– Времена изменились. Прошлое давно ушло. Мир изменился. Эльфы должны бороться за своё выживание, или они исчезнут. У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда! – жестко сказал я.

– Да, ты прав. Я выбрала. А теперь, говори, что тебя привело сюда, Эльрос, и уходи.

Я исподлобья посмотрел на Ниниэль.

– Чёрный круг снова набирает силу. Я пришёл просить у тебя помощи.

Ниниэль ответила мне задумчивым взглядом.

– Ты напрасно пришёл сюда, Эльрос. Вспомни Источник. Помогая тебе, мы потеряем с таким трудом отвоёванную свободу. Свобода – это кровь эльфов...

***

– Свобода – это кровь эльфов. Она бежит по нашим жилам, наполняя собой всю нашу сущность. Мы не можем иначе. Именно потому мы ушли из Эндора. Именно потому мы покинем и этот мир.

Мы сидели тогда вокруг Источника, юные и горячие, и весь мир принадлежал нам. И только Ниниэль, чьё имя по-эльфийски означало "Плачущая Женщина", говорила горькие и во многом непонятные слова.

– Я думаю, для эльфов всегда найдётся уголок под солнцем? Почему вы должны уходить? Почему вы должны лишать этот мир эльфийского великолепия?

Эти слова выкрикнул Ирл Мартин, и тут же наткнулся на ледяную улыбку Ниниэль.

– Потому что нас не устраивает свобода, внутри золотой клетки. Эльфы не способны жить в резервации. Мы не можем идти на компромисс со своей совестью. Никогда. Зло всегда остаётся злом, а добро – всегда добром. Так же и эльфы всегда будут свободны. Покуда стоит земля. Покуда светит солнце.

– Мудрецы говорят, есть три вида свободы, – заметил Дур Гаалас. – "Свобода от...", "свобода для..." и "свобода во имя...". Какую свободу ты имеешь в виду?

– Это человеческая свобода, – бросила Ниниэль. – Мы не люди. Мы – перворождённые, эльфы.

– А что для тебя свобода? – спросил я тогда, неожиданно для самого себя. – Что такое свобода в эльфийском понимании, Ниниэль?

– Свобода – это ветер, который дышит, где хочет. Свобода – это море, которое волна за волной накатывает на берег. Свобода – это наше с тобой прошлое, Эльрос. Ты сам полуэльф, тебе ли не знать этого?

– Я человек, Ниниэль, – ответил тогда я. – И моя свобода в любви к ближнему. И для исполненного любовью сердца не существует преград. Пока ещё этот огонь не погас. Пока...

***

– Знаешь, Эльрос, я не понимаю, почему ты пришёл ко мне, – Ниниэль смотрела на меня, и в её глазах отражались звёзды. – Мир изменился. Сейчас Свет и Тьма не так уж и сильно отличаются друг от друга. Да и раньше-то они не больно отличались. Одни цели, одни методы... Сейчас идёт другая война. Война, которую ведут между собой люди и эльфы. Если мы присоединимся к вам, то сюда придут чёрные воинства и спалят нас дотла. А потом через них пройдут воинства светлые и затопчут сумевших выжить.

– Так вот почему у ваших стрел чёрное оперение... – тихо произнёс я.

Ниниэль услышала мои слова.

– Здесь идёт война, Эльрос. Постоянная война. Люди накатывают на лес волна за волной, а у нас просто нет сил, чтобы сдерживать эту лавину. Только страх способен остановить людскую волну. Только страх, Эльрос.

– Знакомые слова, Ниниэль. Как я понимаю, здесь уже побывали гонцы чёрного круга? И ты поверила им?

Девушка оставила мои слова без ответа, только молча откинула серебряную прядь со щеки.

– Раньше ты была другой, Ниниэль!

Ниниэль внимательно посмотрела на меня и взмахнула рукой. Висящий у меня на шее жетон засветился золотистым сиянием.

– Ого! Магистр света! – Лицо Ниниэль приняло ожесточённое выражение. – Ты далеко пошёл, Эльрос! Выходит, напрасно я пугала тебя эльфийскими стрелами. Движение руки, и они вспыхнули бы в воздухе. А ты бы прошёл по пепелищу того, что когда-то было моим домом...

– Я пришёл к тебе, как к другу... – я накрыл жетон рукой, и его свечение медленно сошло на нет.

– Уходи... Уходи, Эльрос! Ты напрасно пришёл сюда. Всё течёт, всё меняется...

– Даже перворожденные?

– Даже перворождённые, – Ниниэль тихо вздохнула.

– Помнишь Дур Гааласа? – я смотрел в глаза Ниниэль, и в них отражалась ночь. – Он погиб, спасая детей, крестьянских детей, которые оказались на пути чёрного шторма.

– Я знаю, – ответила Ниниэль.

– Помнишь его слова, там у источника? Свобода бывает трёх видов. Свобода от... Свобода для... Свобода во имя... Свобода, которую ты выбрала? Во имя чего она, Ниниэль?

– Уходи, Эльрос. Пожалуйста.

Я развернулся и ушёл в ночь. Мне были не страшны эльфийские кордоны, я не боялся тёмных существ, уже притягиваемых новым Чернолесьем... Напоследок я обернулся. На краю поляны, на камне сидела эльфийка, чье имя означало "Плачущая женщина". Она сидела под полной луной, и слёзы из её глаз падали на траву. Я молча ушёл в лес. Свобода всегда имеет свою цену.

2003 год