Они уходили огромной серой толпой, Единым безликим смерчем, по президентской программе. Мотив придорожной пыли клубился над мостовой. И каждый, по плану сверху, оставил свой город Гаммельн.
Не всякий способен поверить в проект по спасенью крыс К дветыщиседому году, когда повзрослеют "наши". Но бремя ушедших империй, как камень, тянуло вниз, И каждый, не зная брода, успел утонуть на марше.
В финале бессмертных историй обычно скрыта мораль, И снова колонна к пропасти, плечом к плечу, на расвете. А город, ослепнув от боли, в себе подавил печаль. И каждый молился, Господи, только не наши дети!
