Эту папку мне дал сосед по общежитию – сухонький маленький старичок Пётр Иванович. Во время войны он служил в танковых войсках. Нашёл её он в руинах немецкого дома где-то под Кёнигсбергом. Пётр Иванович не сказал мне, чем она ему так приглянулась, могу предположить, что это было как-то связано с активно проводимыми в ту пору поисками "сокровищ Рейха". Впрочем, сейчас очевидно, что к третьему рейху папка не имеет ни малейшего отношения. Внутри оказалось два аккуратно сложенных листа бумаги, исписанных мелким почерком. Я немного знаю немецкий язык, и поэтому взялся перевести эти два текста.

Пару слов о названии. На обложке размашистым почерком написано "Zwei .es..ich..". Некоторые буквы стёрлись от времени, и восстановить надпись не представляется возможным. Это могло быть как "Zwei Geschichte" (Две истории), так и "Zwei Wesentliche" (Две сути). Помещаю в заголовок первый вариант названия, подразумевая, что второй вы при чтении будете держать в уме.

Человек стоял на коленях в храме. Ему было сорок четыре года. Человек не искал Бога, в 1519 году от рождества Христова это было просто не принято. Бог был изучен, измерен и пришпилен на стенку. Внешне раздробленная Европа фактически была объединена под властью Рима, в умах верующих царило поразительное единомыслие... По существу, этой Европе Бог был не нужен. Человек стоял на коленях в храме и смотрел вверх. Своды храма были расписаны причудливыми фресками, и гордость переполняла человека. Он был художником, создавшим эти фрески.

Как это не странно звучит, но Бог иногда посещает храмы. Бог увидел стоящего на коленях человека и что-то почувствовал. Вряд ли в этом мире найдётся хоть один человек, который возьмётся в полной мере передать, что чувствует Бог. Поэтому остановимся на том факте, что Он что-то почувствовал и явился в Свой храм.

Бог предстал перед художником в белом одеянии, но глаза того по-прежнему смотрели ввысь.

– Слышишь ли ты меня, Микеланджело Буонаротти? – спросил Бог.

Очень часто бывает, что когда Бог говорит, люди его не слышат. Или делают вид, что не слышат, поскольку им бывает неприятно сказанное Богом. У некоторых даже развивается абсолютная глухота к Божьему слову. Впрочем, такие люди не слышат не только Бога, но и соседа, пришедшего попросить взаймы, и детского плача, и шороха ветра... Они всегда одиноки и пасмурны. Хотя Микеланджело никогда не относился к числу таких людей, Бог хотел быть уверен, что Он услышан.

– Да, я слышу тебя, Господи! – ответил Микеланджело, не отводя глаз от фрески.

Бог обошёл вокруг художника и громко щёлкнул пальцами. Тем не менее, взгляд Микеланджело был всё так же прикован к потолку.

– Видишь ли ты меня, Микеланджело Буонаротти? – снова спросил Бог.

Творец хотел быть до конца уверенным, что Он всё правильно понял. Вначале это кажется абсурдным – зачем Богу уверенность, если Он Бог? Однако здесь всё просто. Слова "уверенность" и "вера" имеют общий корень, а вера это великая сила. Даже можно сказать "величайшая", если учесть, что само время было создано верой.

– Да, я вижу тебя, Господи! – ровным голосом ответил Микеланджело.

– Ну и где же Я? – спросил Бог с иронией.

Должен сказать несколько слов о чувстве юмора. Однажды я заметил, что чем умнее человек, тем более развито его чувство юмора. Умный человек всегда способен отрешиться от проблемы, взглянуть на себя со стороны и посмеяться над собой там, где другой будет глотать слёзы и безучастно тянуть свою лямку. Естественно, Бог не дурак, а потому чувство юмора у Него имеется.

– Ты на фреске, Господи, – ответил на полном серьёзе Микеланджело.

Сначала Бог не понял художника. Возможно, Он подумал, что Микеланджело шутит.

– Где-где я? – переспросил Бог художника.

– На фреске, – просто ответил Микеланджело.

– Микеланджело, ты шутишь? – с надеждой спросил Бог.

– Нет, Господи.

– Скажи, почему я должен быть на фреске?

– Потому что это окно в наш мир, через которое ты глядишь на людей из мира Своего, – просто ответил художник.

– Но я не хочу быть за окном! Я хочу говорить с людьми, разделять человеческую боль и радость, счастье и страдание. Просто быть рядом.

– Ты слишком велик, Бог, а люди слишком грешны. Ты не можешь быть рядом с нами, ты не можешь быть среди нас. Ты должен смотреть на нас сверху и считать людские грехи.

– Зачем мне считать людские грехи? – поразился Бог.

– Чтобы знать, перед кем закрыть двери рая, – ответил Микеланджело.

– Но я не хочу этого! – воскликнул Бог.

– Ты должен это делать, иначе ты перестанешь быть Самим Собой, – убедительно сказал Микеланджело. – И тогда рухнут все основы мироздания, а порядок превратится в хаос.

Эти слова Микеланджело произнёс с непоколебимой верой. Такая вера обычно сдвигает горы и изменяет русла рек. Конечно вам может показаться подозрительным последнее утверждение. Что для Бога людская вера? Однако перед Творцом в этот миг встала моральная дилемма. Ведь Бог однажды обещал Своим ученикам, что если кто попросит чего с настоящей верой, то Он исполнит эту просьбу. Просьба была налицо, вера тоже имелась, и Богу ничего не оставалось делать, кроме как покинуть этот мир и смотреть на людей из заточения в глубине фресок и икон.

И стало так.

Человек стоял на коленях в храме. Человек искал Бога, хотя в 1519 году от рождества Христова это было просто не принято. Его не устраивала общепринятая картина Бога, где-то в глубине своего сердца этот человек не верил, что великий Бог такой. В то время христианская мифология была наполнена народными байками. Люди верили в существование гномов, русалок, ведьм. И посреди этого сонма мифических существ выделялся Бог – беспристрастный и грозный судья, готовый карать людей направо и налево за их поступки и даже мысли.

Мартину, а именно так звали человека, было тридцать шесть лет. Всю свою жизнь он пытался понять Бога, постигнуть его величие. В двадцать четыре года он стал священником, а к двадцать восьми годам получил степень доктора теологии с правом толкования Библии. Вот только ему чего-то не хватало. Может быть Божьего присутствия в жизни, а может быть просто веры.

Иногда Бог является в Свои храмы. В этот раз Бог увидел стоящего на коленях в храме священника и был поражён. Мартин стоял на коленях и пытался осмыслить состояние своего сердца. Глаза священника были закрыты, а на его лице было отражено страдание – так он хотел присутствия Бога.

– Слышишь ли ты меня, Мартин Лютер? – спросил Бог.

Глас Божий был слаб, поскольку Бог был заключён внутри фрески, однако Мартин услышал его. Это всегда так бывает, тот, кто слушает своего собеседника, обязательно его услышит.

– Да, я слышу тебя, Господи! – ответил Мартин, не поднимая взгляда вверх.

– Почему же ты такой грустный? – изумился Творец.

– Потому что я грешен, – несчастным голосом произнёс Мартин. – Все эти годы я старался сделаться чуть более святым, но тем не мене остался просто человеком. Все мои грехи записаны в Твоей книге, и когда я умру мне предстоит по ним расчёт.

– Кто тебе это сказал? – изумился Бог.

– Это общеизвестно, – хмуро ответил Мартин. – Этому учит церковное Предание.

– Но ведь в библии написано, что праведный своей верою человек жив будет. Не делами, а именно верою.

– Правда, Господи? – взгляд Мартина в первый раз за весь разговор оторвался от пола. – Тогда я безмерно счастлив, Господи. Если это говоришь действительно Ты.

– Но почему ты говоришь это таким грустным тоном, Мартин? – спросил священника Бог.

– У меня недостаточно веры, Господи.

Здесь стоит сделать маленькое отступление. Ни у кого из библейских персонажей не было изначально достаточно веры. Аврам стал Авраамом только после того, как увидел Бога. Моисей вывел народ израильский из Египта только после того, как увидел горящий, но не сгорающий куст на горе Хорив. Елисей стал пророком только увидев огненные колесницы, на которых пророк Илия уходил на небо. Один из главных законов духовного мира гласил: "если увидишь – дано тебе будет". А не увидишь – не взыщи. Как правило, достаточно человеку всего один раз в своей жизни увидеть ангела, чтобы он оставался убеждённым христианином до конца своих дней. Именно поэтому Бог задал свой следующий вопрос.

– Видишь ли ты меня, Мартин Лютер?

– Да, я вижу тебя, Господи! – спокойно ответил Мартин.

– Ну и где же Я?

Бог спросил это безо всякой иронии. Часто люди думают, что что-то видят, хотя на самом деле ничего из того, что они себе навоображали нет и в помине. Правда, чаще случается, что люди не видят очевидного, поэтому Бог хотел точно знать, что видит Мартин.

– Ты в моём сердце, Господи, – медленно ответил Мартин.

– Но почему? – спросил пораженный Творец.

– Потому что сердцем человек может объять вселенную. Сердце человеческое вмещает весь необъятный мир, и оно принадлежит Тебе, Господи.

В этих словах не было какой-то особенной веры, в них скорее теплился огонёк надежды. Да, да, огонёк той самой надежды, которая умирает последней, и которую не выполоть из человеческого сердца никакими превратностями судьбы. И в этот момент Бог вдруг почувствовал, что он свободен от своего заключения и сделал шаг к людям, потому что человеческое сердце и вправду больше этого мира. Сердцем люди думают, мечтают, принимают решения, влюбляются, совершают глупости, просто живут, наполняя этот мир Божественным смыслом. Из сердца приходит вера, потому что твоё сердце предназначено для того, чтобы в нём жил Бог.

И стало так.